Москва, да и вся страна, в шоке. Нет, не из-за результатов судебного заседания в Басманном суде, 18 апреля рассмотревшем дело «Седьмой студии», а из-за того, как на нем выступил Минкульт. От его имени на суде огласили ходатайство, в котором культурное ведомство страны просит суд продлить избранные меры пресечения фигурантам дела.
Такого «жеста доброй воли» ну никто от ведомства Владимира Мединского не ожидал. Более того, по нашей информации, внутри министерства в последнее время началась движуха если не по спасению, то по облегчению участи своего бывшего сотрудника Софьи Апфельбаум (именно она курировала направление современного искусства и, в частности, проекта «Платформа»). Консультации с юристами, новые письма от деятелей культуры — кажется, даже на такие нерадикальные шаги все-таки была надежда. И вдруг — нате вам…
Цитируем документ, составленный 16 апреля 2018 года, за два дня до заседания суда: «В Басманном районном суде г. Москвы назначено судебное заседание на 18.04.2018 на 14 часов 30 мин. по вопросу продления мер пресечения в отношении Серебренникова К.С., Итина Ю.К., Малобродского А.А., Масляевой Н.Л., Апфельбаус С.М., Вороновой Е.С. (уголовное дело №11702450048000032). В соответствии с п. 2 ст. 249 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации Минкультуры России ходатайствует о рассмотрении продления мер пресечения в отсутствии министерства. Одновременно Минкультуры России просит Басманный суд г. Москвы продлить избранные меры пресечения указанным обвиняемым (выделения ред.)». Подписала и, судя по всему, составляла этот документ Е.В.Зайцева, замначальника нормативно-правового отдела Минкультуры.
Ну, во-первых, о чем думал составитель, переименовавший Апфельбаум в Апфельбаус? Такая безграмотность свидетельствует о равнодушии мелкого чиновника: какая разница в окончании фамилии, если исход один и ясен… Вопрос: может ли с такой грубой ошибкой документ иметь юридическую силу?
Но, скорее, главный вопрос — не к Зайцевой, а к ведомству и его руководству. Где логика мыслей и действий? Как можно так поступать со своими людьми, даже если они бывшие и в чем-то виноваты, хотя презумпцию невиновности пока никто не отменял?
В Министерстве культуры ссылаются на необходимость следовать некой букве ведения дела и дают такой официальный ответ: «Как пояснила представляющая интересы Минкультуры по уголовному делу «7 студии» Е.В.Зайцева, сегодняшнее заседание Басманного суда обусловлено рассмотрением ходатайств о продлении избранных ранее мер пресечения в отношении обвиняемых лиц (выделено ред.) по уголовному делу. Указанные ходатайства санкционированы следственными органами и поддержаны прокуратурой. В соответствии со статьями 107 и 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации ходатайства о продлении срока меры пресечения должны быть представлены в суд не позднее чем за 7 суток до его истечения. По итогам рассмотрения ходатайств судом может быть вынесено решение о продлении меры пресечения на срок, необходимый для окончания ознакомления обвиняемых с материалами уголовного дела и направления уголовного дела прокурору с обвинительным заключением. Представляя интересы государства по данному уголовному делу, Минкультуры в силу своего процессуального статуса потерпевшего и гражданского истца направило в суд аналогичное ходатайство».
В переводе с казенного языка на человеческий — мы, мол, не против, чтобы содержались как есть и дальше — дома и в СИЗО.
Конечно, против статей УК не попрешь, и де-юре все верно, но есть еще, извините, совесть — ее никто не отменял. Есть сочувствие, есть сострадание… Да, это эмоции, но именно они делают нас людьми, а не бездушными исполнителями. А в данном случае министерские работники выступили как бездушные, трусливые винтики системы, которая рассчитана только на наказание. Хочется спросить: ребята, а у вас другая модель поведения имеется?..
С юридической точки зрения вполне предсказуемо, что следствие и прокуратура настаивали на продлении срока ранее избранной меры пресечения. С ними все понятно: они как стояли на своем, так и будут стоять, хоть тресни. Удивительно другое — что о продлении срока домашнего ареста ходатайствовало и Минкультуры. Но ведь известно, что любое ходатайство должно быть мотивированным. А вот ходатайство Минкульта от 16.04.2018 года мотивированным никак не назовешь. Имеющее статус потерпевшего по делу, культурное министерство в лице своего представителя не потрудилось даже привести хоть какой-нибудь довод, почему оно просит суд продлить срок всем без исключения фигурантам. Можно предположить, что именно статус потерпевшего является в данном случае определяющим с точки зрения министерства. Судя по всему, Минкульт банально занял позицию «как все», не смутившись даже тем, что ходатайство от 16.04.2018 явно было направлено в суд не в указанный в законе срок — за 7 суток до истечения срока меры пресечения.
И еще одно соображение: возможно, под впечатлением от «творческих» развлечений домашней арестантки Евгении Васильевой по громкому делу «Оборонсервиса» у многих сложилось ошибочное мнение, что домашний арест — это курорт. Да, по сравнению с содержанием под стражей, как это происходит с бедным Алексеем Малобродским, домашний арест — более мягкая мера. Но тут, надо понимать, все зависит от человека: если это чиновница из кабинета, то для нее, рисующей и поющей, домашний арест — очень даже весело. А вот для творческого человека домашнее заточение, а тем более — в СИЗО, покажется адом.
Итак, насколько поведение Минкульта корректно? Этот вопрос мы задали деятелям культуры.
Иосиф РАЙХЕЛЬГАУЗ, худрук «Школы современной пьесы»:
— Я очень надеюсь, что Министерство культуры, которое для всех своих подопечных делает гораздо больше зла и глупостей, чем добра и справедливости, после переформирования кабинета министров станет тем местом, которое должно помогать жить и работать деятелям культуры. А не помогать их осуждать. Естественно, деятели культуры должны работать в рамках закона — от Конституции до Уголовного кодекса. Но в данном случае для осуждения есть другие органы — прокуратура, следствие, суды, их достаточно. А если Минкульт — карающий орган, а не помогающий жить и работать, то это абсурд. Которого и так очень много в нашем обществе.
Марк ЗАХАРОВ, худрук «Ленкома»:
— Конечно, печальная история, если все это вместе оценивать. Какие-то новые слова тут говорить сложно — все уже сказано, но если будет составлено письмо в высшие инстанции в поддержку фигурантов, будут там подписи людей театра, — я с удовольствием это подпишу.
Марк РОЗОВСКИЙ, худрук театра «У Никитских ворот»:
— Я думаю, что именно сейчас, когда все приближается к финалу, Министерство культуры решило отгородиться и — в данном случае — ее, Софью Апфельбаум, окончательно утопить. А вот тот, кто поручал ей выделить деньги, от ответственности уходит. И о нем речи вообще никто не ведет. Получается типичный Победоносиков: «Это не я, а мои подчиненные. Я ничего не знаю ни про какие репрессии, взятки, хищения, это мои подчиненные сами нарушили, давайте их вздернем». Вот Минкульт поступает сейчас совершенно безнравственно, снимая с себя какую бы то ни было ответственность в соучастии. И еще я не понимаю, почему это дело так затягивается, давным-давно все это можно было обнаружить. Что ищут? Какие аргументы? А люди продолжают сидеть…
Источник: www.mk.ru