В отличие от двух Корей последние 45 лет вполне себе мирно живет другая азиатская страна — Лаос. Когда Америка позорно воевала с Вьетнамом, Лаос тоже оказался под ударом. На это небольшое государство, которому не повезло оказаться по соседству, американцы сбросили более 270 миллионов кассетных бомб. Колоссальный урон населению и природе. К тому же десятки миллионов этих бомб не разорвались и до сих пор покоятся в земле, подвергая опасности местных крестьян.
После войны Лаос выбрал социалистическую модель развития, однако в 1986-м Народно-революционная партия страны решила подправить траекторию и, постепенно расширяя свободу бизнеса и привлекая иностранные инвестиции, двинула Лаос по новому пути. Куда привел страну "новый экономический механизм"?
Лаос обязан проснуться в половине шестого утра. Шелест босых ступней по асфальту открывает здесь двери каждого дома. Кто бы в нем ни жил. Крестьянин или член ЦК партии. Людей в одеждах цветов рассвета встречают молитвой и рисом в ладонях. Милостыня, которой монахи кормятся века. При королях и политбюро. Пережив войны и революции.
Утреннее кормление не ритуал или церемония для туристов — монахи живут только подаянием. И считается, что если в стране монастыри существуют по такой системе, значит, связь общества и религии неразрывна.
Буддистские монастыри не просто наследство королевских времен — фундамент, на котором коммунисты построили народно-демократический Лаос. Уникальный синтез, где юный послушник. брея голову, не обязан выбрасывать пионерский значок.
"Никаких противоречий здесь нет, — рассказывает один из монахов. — Пионерия не отрицает религию. Она дает воспитание, учит дисциплине. Я, например, в школе был не просто пионером, а председателем совета отряда. А теперь – монах".
Ежедневная эстафета звуков, когда песни монахов сменяются боем пионерских барабанов. Современная государственная школа здесь лишь внешне отпечатана под копирку с наших 80-х, где линейки и утренняя разминка — во дворе. Но на уроке музыки учат любить в танце не одну лишь Родину.
Золотая ступа, по легенде хранящая часть праха Будды, на их гербе опирается на рисовое поле и асфальтированную дорогу — достижение социализма. Серп и молот на красном все так же уважаемы, как цвета униформы, подаренные нами вместе с идеологией.
Здесь выгибают пластмассу под козырьки фуражек. Ткань такая же, как использовалась в Советской армии. Дизайн до недавнего времени был тоже, как в армии СССР, но сейчас его немного поменяли.Расцветок только три: зеленый, комуфляж и синий для авиации. Морская в сухопутной стране без надобности. Фуражки таких форм, что кажется, будто лекала присылают напрямую из Москвы.
Пхоммисай пришла на военную фабрику номер один в 1993-м. За 20 лет выросла от ткачихи до директора, сменив погоны рядового на подполковника. Она здесь — пример карьерного успеха для каждой женщины.
"Наша фабрика — государственная, поэтому здесь работать лучше. Социальные льготы. Медицинское обслуживание. Каждый старается работать хорошо, чтобы со временем получить больше зарплату и выше звание", — пояснила Но Пхоммисай.
Дамы в погонах бродят между станков, следя за качеством швов. Мужчин в цехах не бывает, зато детей, которых мамам негде оставить, никто не гонит от тарахтящих машинок. Здесь им вполне комфортно. Установили вентиляторы, и тканевая пыль не проникает в легкие, как было еще недавно.
Фабрика началась с 11 швейных машинок, которые латали поврежденную форму, которую поставлял Советский Союз еще в пещерах во время войны. Сейчас это единственное предприятие по пошиву обмундирования в Лаосе, и военными заказами оно буквально завалено.
Нашу форму, оружие и идеи они импортировали транзитом через Вьетнам. Но сначала пришлось получить бомбы его войны. Именно по здесь пролегала большая часть тропы Хошимина, по которой вьетнамцы с севера на юг перебрасывали войска. И Лаосу от Штатов досталось своя порция снарядов — 260 миллионов штук. Их осколки — до сих пор ходовой товар на ночном рынке древнего Луанпрабанга.
Задев по касательной — для США и боев-то здесь не было — война сделала Лаос самой разрушенной страной мира, где во дворах до сих пор клумбы ограждают оперением мин, а в каждом городке обязателен офис саперной службы. Засеянные неразорвавшимися снарядами лаосские джунгли даже заставили запретить лесозаготовки с использованием слонов.
За девять лет американских бомбардировок погибли больше десяти тысяч слонов. Они и сейчас подрываются, забредая на минные поля, которые Лаосу чистить, как минимум, век.
В стране, которая когда-то называлась "королевством миллиона слонов", сумели выжить 15-20 тысяч. Большая часть в заповедниках и на фермах развлекает туристов. Купание в Меконге огромных животных — едва ли не главный аттракцион под Луанпробангом. Самое красивое зрелище — на закате: способ заработка и средство спасения одновременно.
На каждого жителя маленького Лаоса приходится по одному туристу. Семь миллионов в год. В деревушках у пыльных дорог дома — по совместительству лавки с поделками, увешанные платками ручной работы, для которых нити из хлопка тянут на доставшихся от прежних времен станках.
С дорогами повезло не всем. До большинства деревень путь только через Меконг. Здесь дома на сваях порой еще из бамбука. Построены так, чтобы тени деревьев закрывали от палящего солнца, а жар был только на кухне, где готовят блюда не для европейского желудка.
Одна из лаосских деревень. Когда-то колхоз без названия, как и большинство на Меконге, теперь живет натуральным хозяйством, за счет огородов и маленьких плантаций риса. Деньги — только от туристов, которых нечасто заносит в эти места.
Колхозы исчезли в 90-х, когда государство дало отмашку частным хозяйствам. Они здесь теперь в виде все тех же ткацких станков и загонов для знаменитых черных лаосских поросят.
Самогон из риса — бренд этих мест. Бочка над костром, трубка в чан с водой и кран на выходе. Они называют это "рисовым виски", который в деревнях у дорог разливают по бутылочкам, для падких на экзотику туристов добавляя уникальные ингредиенты.
Туризм километр за километром захватывая берега Меконга, удивительным образом не размывает лаосскую идентичность. Даже там, где от людей с фотокамерами, кажется, не протолкнуться, выживают и история, и традиции. Как та пещера, что уже 500 лет хранит 4 тысячи Будд.
Сюда статуэтки несли веками, пряча от войн и революций. И даже коммунисты, не кривясь, употребляют этот опиум для народа, без которого не было бы ни народа, ни страны. Эту пещеру обязан посетить хотя бы раз в течение жизни каждый лаосец. Здесь последний король медитировал три дня перед восшествием на престол. А недавно сюда заезжали помолиться президент и премьер-министр.
В 70-х именно на буддистский Лаос Советский Союз делал главную ставку. Зажатая между идущими своим путем китайцами, красными кхмерами Камбоджы, Бирмой, Таиландом и руинами Вьетнама молодое социалистическое государство должно было стать страной искры, которая зажгла бы правильно горящее пламя по всему Индокитаю. Если кто-то от него и сгорел, то только не они.
В Лаосе говорят: "У нас всегда был надежный фундамент – земля — и крестьяне. Мы построили мощную крышу — социализм, но стены –экономика — оказались хлипкими. Все должно было рухнуть, но сначала поддерживал Советский Союз, а когда он ушел, остался только Будда". А с ним остались специалисты, получившие образование в Союзе. Сегодня 80% высших чиновников здесь — наши бывшие ученики. С советским дипломом почти все политбюро и даже премьер правительства.
Коммунист, глава Национальной академии, министр науки Лаоса Бовьенхам в 1979-м окончил Московский химико-технологический институт. Два десятка научных работ, докторская степень и 21 день в монастыре — обязательная программа лаосского мужчины, какой бы значок ни крепился на груди.
Наши пути разошлись не в 90-е. Мы с самого начала шли рядом, но не одной дорогой. Здесь косо смотрели не на религию, а на того, кто живет без нее. И монастырь никогда не отворачивался от них. Даже во время освободительной войны монахи шли в солдаты. Может быть, потому здесь так легко пережили корректировку направления. Право на частный капитал не сломало систему, а деньги от капиталистов на развитие не подорвали устои, даже когда нас отсюда сдуло ветром перемен.
Их мечта — стать нейтральной и богатой страной. Маленькой, что будет нужна большим как буфер. Азиатской Швейцарией, раз уже изумрудные водопады уже есть.
Текст:
"Вести недели"
Источник: www.vesti.ru